Много-много символов, каждый из которых и дает ответ на главный вопрос фильма «Как же всё это случилось?».
Попробую расшифровать эти символы со своей «колокольни».
Итак, самый, пожалуй, главный символ – это Старый Мир. Которому пришел конец в конце фильма.
Старый мир живет, спрятав голову в песок, не интересуясь реальными проблемами – недаром Фокусник про него говорит – «как же мало вам надо, господа!». Хлеба и зрелищ всего-то.
Может, и шарфик, назойливо шныряющий по пароходу, – легкая беззаботная жизнь, или вообще жизнь – и ловит ее не Поручик, олицетворяющий Интеллигенцию, а мальчик – новый мир.
Старый мир – думает о случившемся дорожном приключении, о сексе, а Новый мир - мальчик Егорий, выросший в Комиссара – задается вопросами о вечном и главном, о том, откуда и почему все произошло.
Этот Новый мир – чист и честен: мальчик хочет вернуть забытые поручиком часы. И он, этот новый мир, приходящий вслед за Революцией – он не несет в себе зла. Все его представители-персонажи – они по-своему добры. И взрослый Егорий –комиссар – не озлобленный, а просто ироничный, с юмором, терпеливо говорящий с каждым пленным белогвардейцем. И одержимая Идеей Роза Землячка – идеалистка, и грустный машинист буксира, отвозящий баржу с обреченными, и индифферентные красноармейцы, выполняющие свою работу…
Старый мир – это коллекция папирос – и ее скурили сами же представители этого мира: символ того, что они сами свой мир пустили по ветру, уничтожили.
Масса аллюзий с другими революционными и философскими фильмами Михалкова: и «Свой среди чужих» – телеграмма, предваряющая события, карета-коляска, которая катится под откос. «Раба любви» – трамвай, едущий по улице и набитый теми, кого все-таки можно назвать «вы звери, господа». «Неоконченная пьеса…» - экзальтированная дамочка а-ля персонаж Елены Соловей…
Девушка, которая так не дает покоя поручику – не КТО, а ЧТО – извечная мечта русской интеллигенции о чем-то недосягаемом и прекрасном, «загадошном», и в то же время – понятном и родном. Недаром Поручик – который и есть Интеллигенция – решается на нее только после того, как она показалась ему клоном его Лизаньки (заиграла на пианино и запела «ее» песню). Признал за что-то родное. А пока не признал «за родное» – обзывал мишурой и блеском лужи…Боялся. И хочется – и колется, как говорится.
Интеллигенция – поручик. Он потому ее олицетворяет, что интеллигенция во все времена пьянствовала, болтала, и только спьяну становилась храброй. Недаром он решается на связь с Мечтой только после того, как напился с фокусником. И, как и вся Интеллигенция, только страдает – но ничего не делает – узнав, что подруга уехала, не пытается догнать ее и т.п., а просто страдает, сигает в реку с обрыва…
Почему поручик вечно принимает за свою Мечту совсем другую тетку – экзальтированную «Соловей»? Отчасти, потому, что его Мечта то и дело рядится в одежды этой барыньки – Мечта русского интеллигента – она ведь такая была: аккуратная, приличная, буржуазная. Собственно, парадокс: желанна она своей недоступностью и непонятностью, своей «незнакомкостью» - но этим же – и отпугивает. А «дается» только тогда, когда ее хотя бы у себя в уме удается подладить под привычный образ. Поручик ведется всякий раз только на одежду и повадки – лица вечно не видит, движений, тела – не воспринимает. Опять-таки – гонится за такой Мечтой, какая уже с чем-то ассоциируется в его уме, чем-то ему привычна и знакома…
По большому счету, поручику до лампочки, что девушка-мечта свалила восвояси: он не особо переживает – он, как и вся русская интеллигенция: ну не вышло на этот раз «обустроить» Россию – ну и фиг с ней! Как в песне поется: «Нет – так не надо! Другую найдем!».
Отчасти и записка, оставленная Мечтой – где слова о том, что самое «ужасное» – это то, что такое приключение уже не повторится. Ужасно это потому – что все всего боятся: боятся нарушить приличия, боятся пересудов, боятся отойти от привычного рутинного порядка вещей… Боятся встряски. Революции боятся. Разве что поиграться в нее разок инкогнито. Слово «ужасное» - затерто в записке и спрятано: люди даже признаться себе боятся, что им хочется приключений, что им хочется разорвать все привычное, надоевшее – но надо делать вид, что все у них отлично, что живут они так, как надо…
Фильм этот – сатира. Возможно, автор жалеет в нем и СССР, который мы сами просрали. Старый же дореволюционный мир представлен насквозь усталым, фальшивым и показушным: снаружи – все ок, а внутри – как у фокусника – накладная рожа и маска, под ней – парик, а только там – неприглядная лысина. И заморенные женщины, таскающие тяжелые грузы на пристани, и засыпающий со скуки звонарь, и фотография, где можно изобразить из себя кого угодно, и священник, берущий 10 рублей за таинство…Вообще, вся дореволюционная жизнь показана как какая-то труха, мишура, хлам – отпоротые погоны, шарфик, папиросы, ржавая баржа, невесть кому принадлежавшие старые игрушки, валяющиеся грудами трофеев знамена и оружие…
И каждая такая мелочь и дает ответ на вопрос – как всё это случилось.
